|
Бенгт Хегглунд
VIII. Путь жизни - вопросы, связанные со спасением
1. Путь к вере - о евангельском покаянии.
Когда христианство появилось впервые, его называли не новой
религией, новой философией и т.п., а "путем" (Деян.
9:2; 19:9 и другие места). Это указывает на то, что христианская
вера представляет собой путь, по которому нужно идти, или
процесс, который продолжается и развивается в течение всей
жизни. В этой главе мы рассмотрим некоторые основные проблемы
процесса формирования христианского образа жизни.
а. Покаяние - действие Закона и Евангелия
Приход к вере в христианском смысле слова не равнозначен
принятию определенного мировоззрения или веры в Бога вообще,
связанной с определенными религиозными и этическими представлениями
но он состоит в глубоком, хотя и не всегда осознанном духовном
изменении человеческой личности. Новый Завет подробно и
разнообразно говорит об этом изменении: переход от смерти
к жизни, от тьмы к свету, новое рождение, обращение. Последнее
выражение (греч. Metanoia) можно считать общим обозначением
процесса, посредством которого происходит это изменение.
Однако, существует множество различных толкований того,
что же такое обращение. Здесь это слово употребляется в
том значении, которое вытекает из таких новозаветных высказываний,
как например обобщение проповеди Христа в Мф. 4:17: "Покайтесь,
ибо приблизилось царство небесное" или слов Христа:
"Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете
в Царство Небесное" ( Мф. 18:3). С древних времен обращение
в этом смысли слова называли покаянием (лат. Poenitentia).
Покаяние развилось в древней церкви как церковный акт,
посредством которого отпавшие от веры вновь вступали в общение
церкви. Впоследствии значение этого слова распространилось
на общую для всех христиан практику, одно из таинств церкви,
вследствие чего каждый должен был каяться и исповедовать
свои грехи, а также исполнить соразмерные греху дела покаяния,
для того чтобы принять отпущение грехов от исповедника.
В покаянии выделяли три момента: сокрушение сердца, исповедание
уст, удовлетворение делами (contritio cordis, confessio
oris, satisfactio operis). Эта форма покаяния, так называемая
устная исповедь, с 1215 года (четвертый Латеранский Собор)
предписывалась всем членам церкви и с тех пор стада общепринятой
в римско-католической церкви. Если бы мы не имели исторических
сообщений, было бы трудно видеть, что эта практика соответствует
покаянию в древней церкви или тому, что называется обращением
в Новом Завете.
Исходным моментом Реформации стала богословская критика,
приведшая к переоценке содержания покаяния. Было отвергнуто
представление о покаянии как о мгновенном церковном акте,
который рассматривался как определенное условие для получения
человеком прощения грехов. Далее подчеркивалось, что покаяние
и обращение - это не человеческая возможность обрести мир
в душе и спасение, но воздействие слова Божия, Закона и
Евангелия Закон может привести к знанию о грехе, и тем самым
к сокрушению, которое является частью подавления ветхого
человека. Раскаяние становится не похвальным отношением,
заслуживающим благодать со стороны Бога, а истинным пониманием
того, что сам по себе человек есть ничто, что он целиком
и полностью греховен. Требования Закона настолько всеобщи
и проникают так глубоко, что он разоблачает также "личный
грех", первородный грех. Перечисление грехов в исповеди
никогда не будет полным; за греховными деяниями стоит первородный
грех, который есть корень и источник зла. Он есть злое вожделение,
а также невозможность верить, позволить Богу быть Богом,
а человеку - человеком, невозможность уповать на Бога в
несчастьях и т.д. Если бы человек осознал требования закона
не полагаясь на благодать и примирение, он бы погиб от отчаяния.
Однако, в покаянии Закон не одинок; к сокрушенному Законом
человеку приходит Евангелие и пробуждает веру в прощение,
являющееся плодом Христова примирения. Вера восстанавливает
человека и означает принятие им обетования Евангелия о благодати.
Тем самым изменяется отношение человека к Богу, так что
страх соединяется с упованием и благодарностью.
Этот процесс, описанный здесь очень схематично, составляет
содержание евангельского покаяния или обращения. Он основан
на вытекающем из неизбежности Закона и из реальности греха
убеждении в том, что человек не может никакими своими силами
загладить вину греха, но он без остатка предает себя милосердию
Божию, и оправдывается исключительно через Христово примирение.
Говоря о покаянии, часто представляют положение вещей так,
будто человек хорош, но к сожалению совершил ошибки, в которых
нужно раскаяться и тем самым отказаться от них для того,
чтобы затем совершенствоваться. Евангельское покаяние -
которое скорее следует называть "обращением" в
соответствии с исходным греческим словом metanoia (то есть
изменение ума), которое в свою очередь восходит к ветхозаветному
teschuba (от глагола schub = обратиться) - это нечто совсем
иное. Можно проиллюстрировать это на примере нескольких
предложений из Шмалькальденских Артикулов:
"Это покаяние учит нас истинно знать грех, так что
мы понимаем, что мы все потеряны, в нас нет ничего хорошего,
и что мы должны стать целиком и полностью новыми и другими
людьми.
Это покаяние не является неполным и жалким, как то, которое
совершается за греховные деяния и также не является ненадежным,
как оно. Ибо здесь не обсуждают, что есть или не есть грех,
а стригут все под одну гребенку и говорят: все в нас сплошной
грех. Что же тут можно исследовать и утверждать? Поэтому
раскаяние здесь надежно. Ибо здесь не остается ничего, на
что мы могли бы рассчитывать, как на что-то хорошее, чем
можно заплатить за грех. Но здесь остается полное недоверие
ко всему что мы есть, к нашим мыслям, словам и делам.
Так же и исповедь не становится ложной, ненадежной или
неполной. Ибо тот, кто признает, что все в нем есть грех,
охватывает этим все, что зовется грехом, не упуская и не
забывая ничего. Значит и искупление не может быть ненадежным,
ибо оно есть не наше несовершенное греховное дело, но "страдание
и кровь невинного Агнца Божия, Который берет на Себя грех
мира" (Ин. 1:29)".
Б. Понятие веры
Для описания понятия греха, которое предполагается в евангельском
понятии о покаянии, можно обратиться к тому, что говорится
в разделе III, 3 о первородном грехе, а также к тому, что
говорится в предыдущем разделе о функции Закона. Однако,
остается объяснить, что подразумевается в этом контексте
под словом вера. На основе вышеприведенного описания можно
определить покаяние как раскаяние и веру, ответ на действие
Закона и Евангелия. Новизна в учении реформаторов о покаянии
по сравнению с общепринятым средневековым, заключается в
том, что вера считается одной из составляющих покаяния.
Ранее, при описании крещения и причастия, мы видели, что
вера считается чем-то существенным, хотя и не является частью
самого таинства. Но в покаянии речь идет о возникновении
веры, поэтому вера составляет часть самого покаяния.
Ранее говорилось, что Евангелие восстанавливает человека,
обвиняемого Законом и сознающего грех, и в то же время,
что Евангелие пробуждает к жизни веру. Это две стороны одного
явления, ибо вера, которая имеется в виду в этом контексте,
есть убеждение в том, что обетование Евангелия о прощении
грехов может быть применено к самому отягощенному виной
человеку. Такая вера основана не на человеческом опыте или
размышлении, но создается вновь внутри человека под влиянием
Евангелия примирения. "Вера от слышания, а слышание
от слова Божия" ( Рим. 10:17). Согласно известным словам
Лютера из предисловия к Посланию к Римлянам, она есть "божественное
деяние в нас, которое воссоздает нас и рождает нас заново
от Бога, Ин. 1:13, а также умерщвляет ветхого Адама, делает
нас совершенно новыми людьми в сердце, душе, разумении и
всех силах и приводит с собой Святого Духа".
Когда о вере говорят, как о человеческом мнении меньшей
степени вероятности, чем доказуемое знание, это слово используется
в ином значении, нежели здесь. Вера в христианском смысле
слова содержит момент знания, то есть она построена на понимании
содержания Евангелия, а не просто на вере вообще, например,
в то что учение церкви истинно (fides implicita). Однако,
вера - это не только историческое знание или признание истинности
содержания Евангелия, но также "принятие волей предложенного
обетования о прощении грехов и оправдании" (Апология,
арт. IV).
Следовательно, существует важное различие между верой в
Бога вообще, и той верой, которая обычно называется "оправдывающей"
(justificans). Последняя соотносится с Христовым примирением
и является верой в прощение грехов ради Христа. Иногда в
определении веры выделяют три момента: знание (noticia),
внутреннее согласие (assensus), упование (fiducia). Цель
этого различия не в том, чтобы описать веру как три различных
акта, но лишь абстрактное подразделение. Вера является единым
актом: само упование включает знание об обетовании Евангелия
и согласие с ним. Однако, определение может пояснить, что
вера - это не просто акт знания или расплывчатое и неопределенное
упование. Вера, которая является только знанием или признанием
истинности, иногда называется исторической верой (fides
historica). Ее могут иметь даже те, кто не имеет веры в
подлинном смысле слова (ср. Что сказано в разделе II, 1
о естественном знании о Боге).
Сама по себе вера приводит к изменению человека, поскольку
изменяется его отношение к Богу. Благодаря знанию о том,
что вина, которую он несет осознанно или неосознанно, изглажена,
ненависть сменяется любовью, безразличие - благодарностью.
Тем самым, вера способствует добрым делам, так что человек
творит добро не только из вынужденного повиновения внешним
предписаниям, но добровольно и от всего сердца.
Вышеприведенное не следует толковать так, будто вера является
делом, приносящим заслуги. Также, она оправдывает не потому,
что ведет к добрым делам. Вера связана со смирением, которое,
согласно известным словам, подобна глазу, видящему все,
кроме самого себя. Она оправдывает лишь потому, что означает
присвоение заслуг Христа (fides apprehensiva Christi). Формализованным
языком это выражают говоря, что вера не является действующей
причиной (causa effectiva) спасения, но она лишь тот инструмент
(средство), с помощью которого присваивается спасение (causa
instrumentalis). Мы подробнее обсудим эти вопросы при рассмотрении
учения об оправдании.
Рассмотренные различные стороны веры необычайно ясно обобщаются
Меланхтоном в Апологии, арт. IV: "Эта особая вера (fides
specialis), которой каждый верит, что его грехи прощены
ему ради Христа, и что Бог ради Христа умилостивлен и милостив,
принимает прощение грехов и оправдывает нас. И когда эта
вера в покаянии, то есть в угрызениях совести, утешает и
восстанавливает наши сердца, она заново рождает нас, дает
нам Святого Духа, чтобы мы затем могли исполнять Закон Божий,
то есть любить Бога, истинно бояться Его, быть истинно убежденными
в том, что Бог слышит нашу молитву и повиноваться Богу во
всех испытаниях, тем самым эта вера умерщвляет злое вожделение
и т.д. Такова вера, которая по благодати принимает прощение
грехов, поскольку она противопоставляет Божиему гневу не
наши собственные заслуги или нашу любовь, но Посредника
и Примирителя Христа. Эта вера есть истинное знание о Христе,
она пользуется благодеяниями Христа, заново рождает сердца
и предшествует исполнению Закона".
2. Оправдание и обновление
а. "Порядок благодати"
В старом лютеранстве путь к спасению представляли как путь
покаяния, который ведет человека через раскаяние и веру
к принятию благодати и к началу новой жизни. В последующие
эпохи были предприняты попытки описать тот же процесс как
строго определенный порядок, включающий несколько различных
моментов, каждый из которых получил подробное психологическое
и догматическое объяснение. Такой "порядок благодати"
(ordo salutis) был разработан в догматике в начале XVIII
века. В нем обычно выделяют следующие моменты: призвание
(vocatio), просвещение (illuminatio), обращение (conversio),
оправдание (justificatio), возрождение (regeneratio), unio
mystica и обновление (renovatio).
Как было указано, сам термин ordo salutis начал использоваться
в догматике в начале XVIII века, и сама эта идея развита,
например, в теологии Вольфа. Однако описание различных отдельных
моментов встречается уже у богословов лютеранской ортодоксии
в конце XVII века. Тогда это представление скорее считали
объяснением понятий, связанных с ключевыми библейскими терминами
в этом контексте. Но в сложившемся учении об ordo salutis
отношение между различными моментами представляли как последовательность
во времени, и придавали большее значение тому, что можно
было констатировать психологически. Призвание и просвещение
считались предварительными стадиями для веры, иногда проводилось
различие между степенями веры, от ее первой искры до полной
веры.
Не вдаваясь в подробное богословское объяснение различных
понятий учения об ordo salutis, легко показать, что различные
его моменты в основе своей являются лишь дальнейшим развитием
того, что косвенно присутствовало уже в евангельском учении
о покаянии, разработанном в эпоху Реформации.
б. Некоторые основные понятия сотериологии
Различные моменты учения об ordo salutis описываются с
помощью терминов, которые не являются новообразованиями,
но имеют библейское основание и представляют собой ключевые
термины в разделе догматики, который иногда называют сотериологией
(учение о спасении). Приведем краткое объяснение некоторых
важнейших из этих терминов:
Призвание (vocatio) означает в этом контексте прямое
призвание в царство Божие через Евангелие (Мф. 9:13; 22:3).
Христиане в Новом Завете часто именуются "призванными"
(Рим. 1:7; 1 Кор. 1:2). При этом, призвание означает не
только первый шаг на пути к вере, но и включение в контекст
христианской веры вообще; иногда его связывают с избранием
("призванные и избранные", Откр. 17:14; ср. Рим.
8:28, 30). Призвание относится к церкви, также как в Ветхом
Завете оно относилось к народу Божию, но в то же время и
к отдельным людям, принадлежащим к церкви. Оно указывает
вперед на окончательное спасение, и таким образом охватывает
всю христианскую жизнь, а не только ее самое начало. Призвание
предстает как служение, порученное человеку и обязывающее
его к послушанию, но также дающее ему преимущественное положение
(Ефес. 4:1-).
В современных произведениях часто уделяют особое внимание
субъективному восприятию призвания ("внутреннее призвание"),
тогда как в библейском контексте определяющим является то,
что призвание объективно содержится в слове Евангелия. Объективная
реальность его подчеркивается, например, его связью с крещением.
Конечно, в некоторых случаях может быть уместно употреблять
слово "призвание" в значении лишь первого приглашения
Евангелия, на которое человек должен ответить, но такое
употребление слова не охватывает библейского значения этого
термина.
Просвещение (illuminatio) можно истолковать как
интеллектуальное уяснение истины веры. Часто считают, что
знание о содержании Закона и Евангелия необходимо, чтобы
человек мог принять его верой. Однако, в христианском словоупотреблении
просвещение означает нечто большее. Речь идет о понимании
сердца, которое есть дар Духа и заключается в самой вере.
Когда Лютер в объяснении к третьему артикулу в Кратком Катехизисе
говорит о том, что Святой Дух "просветил меня Своими
дарами", он имеет в виду не только интеллектуальное
просвещение, но и переход от тьмы к "хождению во свете".
При таком толковании "просвещение" становится
синонимом "веры" и "обращения", и обозначает
не только предварительную стадию веры.
Термин обращение может, как мы уже видели, использоваться
в нескольких различных значениях. Он может обозначать самый
первый переход от неверия к вере. Когда говорят, например,
об обращении Павла или Джона Уэсли, подразумевают кризисное
переживание, которым отмечен сам переход к христианской
вере или к более глубокой вере. Но, как указывалось ранее,
"обращение" может быть также синонимом "покаяния",
и тогда оно с одной стороны, обозначает весь процесс, описанный
выше как путь к вере или путь спасения, а с другой стороны,
постоянно повторяющееся в течение христианской жизни возвращение
к вере и прощению грехов (ежедневное покаяние или обращение).
Если исходить из новозаветного выражения metanoia, и его
употребления, можно легко увидеть, что обращение не обязательно
связано с кризисным переживанием, но оно становится возможным
через проповедь Евангелия; оно происходит по мере того,
как человек усваивает весть Евангелия. В результате, обращение
в этом смысле слова обозначает не однократное событие, первый
переход к вере, но нечто постоянно характерное для христианской
жизни. Это можно сравнить с тем, что было сказано ранее
о покаянии. Можно во многом избежать непонимания, если знать,
что слова "покаяние" и "обращение",
как указывалось ранее, восходят к одному и тому же новозаветному
выражению, metanoia.
В Средние Века обращение стали истолковывать как синоним
церковного покаяния, зафиксированного в предписанной форме
исповеди (poenitentia). Когда Мартин Лютер в 1517 году выступил
против одного из извращений этого учения о покаянии, торговли
индульгенциями, он взял за основу обновленное первоначальное
понимание значения этого новозаветного выражения: "Когда
наш Господь Иисус Христос сказал: "Покайтесь и т.д."
(poenitentiam agite), Он хотел, чтобы вся жизнь верующих
была покаянием" (первый из 95 тезисов, WA 1,233).
Можно обобщить приведенные точки зрения, сказав, что обращение
может обозначать как зажигание веры, первый переход от неверия
к вере, который иногда бывает скрытым, незаметным, а иногда
связан с определенным переживанием, так и постоянно обновляющееся
в течение всей христианской жизни принятие Евангелия, умерщвление
ветхого человека и возрастание нового.
Множество различных переводов термина может сбивать с толку,
если не знать истории понятия (греч. metanoieite; лат. poenitentiam
agite; немецкий перевод Лютера tut Busse). Независимо от
того, какой термин используется, важно сохранять связь с
исходным контекстом: обращение - это то, что происходит
при принятии Евангелия верой.
В связи с этим возникает отдельный вопрос о содействии
человеческой воли в обращении. Когда говорят о принятии
призвания - или в ином контексте о "выборе мировоззрения"
- может показаться, что человек имеет неограниченную свободу
содействовать собственному обращению. Однако, согласно библейскому
взгляду на человека, рассматривать обращение как человеческую
возможность, или считать, что человек обладает свободой
выбрать путь веры - это иллюзия. Во многих случаях его принятие
призвания может казаться свободным волевым решением, но
в то же время нужно принять во внимание следующее:
Условием того, чтобы обращение было возможно вообще, является
проповедь Евангелия и приглашение, которое в ней заключается.
Далее, человек по своей природе не способен верить в Бога
в том смысле слова, который используется здесь, также как
он не может свободно изменить внутреннее предрасположение
своей воли. Когда пробуждается к жизни вера, это происходит
как новое сотворение через слово Евангелия. Как правило,
первой встречей с Евангелием является крещение младенца;
это определенно подчеркивает то, что при возникновении веры
речь не идет об инициативе свободной воли. Но даже если
при обращении человек осознанно, по своей воле, принимает
дар прощения, основанием этого является воздействие Духа
и слова. Само возжигание веры, происходит ли оно осознанно
или скрыто, есть деяние Духа. Другой аспект - продолжение
пути веры, ежедневное обращение, которое происходит при
содействии однажды обновленной воли.
Явное намерение отвергнуть синергизм - представление о
том, что сам человек имеет возможность в некоторой степени
содействовать своему спасению - имеет второй артикул Формулы
Согласия "О свободной воле", который также выступает
против синергических тенденций, проявившихся в зарождающейся
евангелической теологии.
Синергизм имеет много форм. Он включает пелагианство, а
также различные взгляды, которые в более утонченной форме
утверждают, что свободная воля человека действует совместно
с благодатью, также когда речь идет об обращении и возникновении
веры. В упомянутом артикуле все такие представления отвергнуты
в очень простой формулировке, на основании положения о том,
что в (первом) обращении человека действуют лишь две причины,
а именно, Святой Дух и слово Божие.
Оправдание (justificatio). Приведенное сопоставление
моментов порядка благодати не должно приводить к ошибочному
представлению, будто оправдание - это событие, следующее
за обращением. Оно является именно выражением того, что
происходит в обращении при возжигании веры. Это явно видно
в Писании, когда апостол Павел подробно говорит о праведности,
явленной в Евангелии, Рим. 3 и 4.
Как следует понимать выражение "праведность"
в этом контексте? Само слово "оправдание" может
создать впечатление о переходе от неправедности к праведности
в этическом смысле. Однако оказывается, что у апостола Павла
этот термин указывает на нечто иное, а именно на то, что
человек без собственных дел или заслуг объявлен Богом праведным
на основании примирения Христова. Именно это происходит,
когда он верой принимает прощение грехов ради Христа. Поэтому,
можно говорить о том, что по вере и через веру вменяется
"чужая" праведность (aliena justitia), то есть
Христова, "правда Божия через веру в Иисуса Христа
во всех и на всех верующих" ( Рим. 3:22).
Известное определение оправдания дается в четвертом артикуле
Аугсбургского Вероисповедания, который часто называется
центральным пунктом этого произведения:
"Также они учат, что люди не могут оправдаться перед
Богом своими силами, заслугами или делами, но оправдывается
по благодати, ради Христа, верой, когда верят, что принимаются
с благосклонностью, и что грехи прощены ради Христа, Который
Своей смертью искупил наши грехи. Эту веру Бог вменяет нам
в праведность перед Ним, Рим. 3 и 4".
Из этого текста видно, что речь идет о праведности человека
перед Богом (coram Deo), а не о гражданской или этической
праведности. Ниже даются три отрицательных и три соответствующих
положительных определения:
не собственными силами - но ради Христа (propter Christum),
не собственными заслугами - но благодатью (gratis),
не делами - но верой (per fidem).
Кроме того, это определение подчеркивает, что оправдание
основано исключительно на примирении Христовом, и в то же
время обусловлено верой. Как говорилось выше, веру в этом
контексте следует понимать не как возможность или качество
(qualitas) человека, но лишь как средство, с помощью которого
присваивается примирение Христово. Иначе говоря, вера оправдывает
"относительно", лишь "поскольку она принимает
Христа, Который есть наша праведность перед Богом"
(Герхард (Gerhard), Loci theologici, VII, 219). Верить значит
отвернуться от всего своего, не полагаться на собственные
заслуги. Оба определения, "ради Христа" и "верой",
непосредственно связаны друг с другом.
Соотношение между примирением и оправданием можно видеть
в том, что искупление человеческого греха через смерть Христа
на кресте приносит пользу отдельному человеку через оправдание
(веру). Иногда предпринимались попытки представить оправдание,
по аналогии с примирением, как универсальное, относящееся
ко всему миру с момента Воскресения Христова. В Новом Завете
есть отдельные места, которые можно так истолковать, но
в обычном словоупотреблении примирение определяется как
произошедшее раз и навсегда для всего мира через смерть
Христа, тогда как оправдание связано с верой и предусматривает
присвоение примирения тем, кто принимает Евангелие во спасение.
Развитие идеи так называемого универсального оправдания
связано с желанием представить оправдание как объективный
факт, и тем самым исключить любую мысль о собственной заслуге
или способности уверовать. Но то же подчеркивается положением
о том, что оправдание происходит ради Христа, на основании
Его примирения.
В наши дни часто обсуждают, следует ли толковать оправдание
лишь в юридических терминах, как вменение (imputatio) в
суде Божием, или же оно также предполагает мысль о реальном
изменении в человеке. У реформаторов, и у самого Мартина
Лютера, приводится более одного определения оправдания.
Но основополагающим, и впоследствии преобладающим, стало
толкование, исходящее из того, что оно является судебным
или юридическим актом. Это однако не исключает, а напротив
предполагает, что оно также приводит к изменению в человеке.
Более подробно это можно описать следующим образом:
- Оправдание означает переход из состояния гнева в состояние
благодати, из плена и тирании греха к свободе. Оно является
отчасти чисто объективным изменением вне человека, но
также приводит к реальным изменениям для того, кто помещен
в его контекст и тем самым будет иметь новое отношение
к Богу.
- Сама вера, оправдывающая человека, означает, что он
глубоко изменяется, переходит от ненависти и вражды к
Богу к любви и упованию. Тем самым его "личность"
изменяется, из плохого дерева становясь хорошим, если
пользоваться евангельским образом, который часто упоминается
в этом контексте. Такое изменение скрыто и затрагивает
самый корень личности человека, также как первородный
грех скрыт и является корнем зла в человеке. Если таким
образом говорить об оправдании как о реальном изменении,
оно не будет смешиваться с изменением, ведущим к совершению
добрых дел, которое иногда называют "второй праведностью"
(justitia secunda) в отличие от первой, данной в вере.
- Ранее подчеркивалось, что вера оправдывает не как качество
верующего, но лишь поскольку она принимает Христа. Оправдание
состоит в том, что праведность Христа вменяется человеку,
но в то же время, оно основано на том, что Сам Христос
присутствует в вере и действует в человеке через эту веру.
Здесь чисто объективное вменение праведности другого (imputatio)
соединяется с реальной предпосылкой нового сотворения
человека, которая состоит в том, что вера соединяет со
Христом (ср. Гал. 2:20; 3:27). Эта линия рассуждений главным
образом разработана Мартином Лютером в его большом комментарии
к Посланию к Галатам.
Обновление (renovatio). Поскольку оправдание происходит
"без дел" и никоим образом не основано на самом
человеке, есть причина для проведения ясного различия между
оправданием, которое заключается в прощении грехов, - с
одной стороны, - и конкретным обновлением, которое является
следствием оправдания и состоит в том, что с верой приходят
дары Духа и приносят плод в делах любви - с другой стороны.
В этой связи следует уделить особое внимание библейскому
термину возрождение (regeneratio). Иногда его истолковывают
как синоним оправдания; тогда оно заключается исключительно
в прощении грехов - или в первом даровании веры (donatio
fidei) - но иногда этот термин используется в более широком
смысле, включая также и обновление. Он становится равнозначен
обновлению разума, которое является источником добрых дел
(ср. Формула Согласия, арт. III). Этот термин также иногда
использовался для обозначения одного обновления.
Другое выражение, которое иногда может обозначать обновление
и добрые дела, следующие за верой, - это освящение (sanctificatio).
Однако, это слово может также употребляться в более широком
значении. Когда Лютер в Большом Катехизисе объясняет понятие
освящения, он включает в него весь процесс, посредством
которого человек обретает спасение. То, что человек
приходит к вере, а затем приводится к вечной жизни, является
деянием Святого Духа (= освящение).
Обновление, являющееся следствием веры, - это не однозначное
движение вперед по пути к этическому и религиозному совершенству,
скорее оно представляет собой борьбу между злом и добром,
между ветхим и новым человеком. Обращенный (оправданный,
рожденный свыше) человек через веру целиком и полностью
помилован Богом, поскольку праведность, которая "вменяется"
ему, есть совершенная праведность Христа. В то же время
грех остается, и человек сам по себе является грешником,
который был бы достоин осуждения, если бы этот оставшийся
грех не был искуплен "заслугой" Христа, так что
он больше не ставится в вину. Поэтому можно сказать, что
обращенный человек одновременно праведен и грешен (simul
justus et peccator). Это касается всего человека в целом:
он целиком и полностью праведен, так как помилован Богом,
но также целиком и полностью грешен, поскольку он, как плотское
существо, поражен грехом и продолжает жить в ветхом человеке.
Итак, пользуясь выражением Лютера - это "два цельных
человека в одном и том же человеке".
Упомянутую оценку человека как "simul justus et peccator"
можно также понять так: человек через веру начинает делать
добро, жить по Божию Закону, которому он повинуется добровольно,
а не только по принуждению, потому что его воля изменилась
(Рим. 7:25). Иногда говорят о новом послушании (nova oboedientia),
которое является следствием веры. Но это происходит лишь
временами и частично, в борьбе с оставшимся грехом. Если
принять эту точку зрения, можно сказать, что верующий частично
праведен , а именно поскольку Дух Божий начинает действовать
в нем, и частично грешен, поскольку остается склонность
к злу. Эта оценка относится к конкретному, этическому уровню,
тогда как ранее приведенный целостный подход оценивает человека
на религиозном уровне, в его отношении к Богу.
Обновление происходит под действием Духа. Когда говорится
о том, что вера приносит с собой плод добрых дел (см. например,
Аугсбургское Вероисповедание, арт. VI), подразумевается,
что вера приносит с собой дар Духа. Совершаемое добро -
это не собственное дело человека; оно зависит от того, что
через человека действует Дух Божий. Поэтому, можно описать
борьбу между ветхим и новым человеком, противоречие между
грехом и праведностью, о котором говорилось ранее, как борьбу
между плотью и духом (Гал. 5:16). Дух в данном случае -
это тот дар, который приходит лишь с появлением веры. Следовательно,
борьба между плотью и духом, в том виде, как она описана
в Гал. 5, может происходить только в обращенном (рожденном
свыше) человеке. Дух в этом контексте - это дух Божий, который
дается как дар вместе с верой и становится единым с новым
разумом, характерным для верующего.
Христианская жизнь была описана выше как непрерывная борьба
между ветхим и новым человеком, между плотью и Духом, или
как ежедневно повторяющееся покаяние или обращение. Это
значит, что хотя человек по вере оправдан или рожден свыше,
он должен постоянно возвращаться к началу веры, то есть
умерщвлять свое старое "я" и принимать прощение
по благодати.
Означает ли это, что в христианской жизни нет прогресса
или роста (profectio)? Ответ в том, что отчасти прогресс
заключается именно в обновлении покаяния, в продолжении
борьбы. Лютер сказал однажды, что движение вперед состоит
в том, чтобы постоянно начинать снова (proficere, id est
semper a novo incipere, WA 56, 486, 6-). Другой ответ в
том, что новый человек возрастает именно в борьбе с ветхим.
Добро появляется не только, и прежде всего не как этическое
улучшение, но благодаря тому, что Дух способствует добру
в борьбе с оставшимся злом. Когда скульптор все больше и
больше отсекает от камня, постепенно появляется задуманный
образ. В ходе одного и того же процесса подавляется ветхий
и возрастает новый человек. Следовательно, движение вперед
- это прежде всего возрастание в вере и послушании. И все
же, новая жизнь остается лишь началом нового творения, которое
не достигнет совершенства, ни в этическом, ни в религиозном
смысле, в пределах этой земной жизни.
В написанном в 1520 году трактате, Assertio omnium articulorum,
Мартин Лютер описывает profectio христианской жизни в нескольких
часто цитируемых предложениях: "Новая закваска веры
не сразу, но постепенно заквашивает всего человека, так
что эта жизнь кажется не праведностью, но оправданием, не
здоровьем, но выздоровлением, не целью, но переходом, не
местом назначения, но путем, и вообще продолжением очищения
от греха и переходом от добродетели к добродетели... и преображением
из ясности в ясность, подобно образу Христа, как говорит
об этом апостол" (WA 7, 107, 6; ср. 2, 535, 33).
|
|
