Богословскую
позицию Лютера часто называют иррациональной. Его
произведения полны сокрушительной критики разума,
однако с другой стороны он мог сказать и много хорошего
о Богом дарованной мыслительной способности человека.
Чтобы правильно оценить его позицию по данному вопросу,
необходимо рассматривать ее с учетом схоластических
тенденций того периода. Лютер, через своих Эрфуртских
учителей, перенял убеждение Вильяма Оккама, что разум
не компетентен в религиозных вопросах. Это убеждение
прямо противоречило точке зрения Фомы Аквинского и
большинства более поздних схоластов, которые превознесли
разум и отвели ему важнейшую роль в богословии. Лютер
же полагал, что философия Фомы и Аристотеля является
главной причиной всех бедствий Вселенской Церкви.
Лютер
не отказывал полностью разуму в способности к познанию
Божию. Однако он настаивал, что Бог непосредственно
с разумом никак не связан. Бог сокрыт. После грехопадения
человек не мог и не может узреть славу Божию. Посему,
дабы открыть Себя человеку, Бог приходит к нам под
масками, тайно, пряча за ними Свои славу и величие.
Эти маски — откровение Божие в природе, Слово и Таинства.
Человек,
в силу его порочности и греховности, не способен правильно
понять откровение Божие. Но это не значит, что так
называемые «доказательства» бытия Божия совершенно
неуместны или бесполезны. Каждый человек появляется
на свет с врожденным знанием о Боге и Божией воле.
Лишь с большим трудом человек может истребить в себе
это знание. Знание человека о Боге — это просто исторический
факт. Космологическое, богословское, историческое,
онтологическое и нравственное «доказательства» прекрасно
способствуют тому, чтобы человек лучше осознал эту
истину.
И
все же Лютер не слишком «жаловал» естественное познание
Бога, поскольку познание Бога при помощи естественного
разума всегда сопряжено с огромной долей приблизительности.
Это знание не удовлетворяет человека, поскольку он
нуждается в знании надежном. Существование зла, к
примеру, ставит под сомнение выводы, сделанные при
помощи «доказательств». Наконец, любой вывод, сделанный
на основании рационального аргумента, может быть опровергнут
посредством другого рационального аргумента.
Даже
если бы это познание было надежно, оно не было бы
самодостаточно. Мало просто знать, что Бог существует.
Я должен знать, что Он — мой Бог, мой Господь и мой
Спаситель. Человек может догадаться о существовании
Бога сам, но только на основании откровения Божия,
а не разумом, человек может узнать, что Бог благорасположен
к нему.
Естественное
знание помогает нам поддерживать порядок и спокойствие
в мире. И хотя это не есть истинное познание, на чем
настаивают томисты, оно все же дает какие-то точки
соприкосновения с неверующими.
Не
зная Бога, человек, поскольку он остается неверующим,
не может адекватно познать и Божие творение. Происхождение
мира, судьба человечества и всего творения не могут
быть познаны человеком иначе, как через откровение
и веру. То же верно и в отношении познания происхождения
и конечной цели вещей. Разумом человек может познавать
лишь материальные и формальные основы мира. Однако
единственным источником адекватного и истинного знания
о Боге и творении является откровение Божие в Святом
Писании.
Разум
никогда не станет источником истинного знания о Боге
и мире. Но вместе с тем, будучи верно применяем, он
может быть великолепным инструментом познания. Лютер
называл разум великим даром Божиим и говорил, что
значение его невозможно переоценить.
Грехопадение
не разрушило разум как таковой. Разум не является
частью образа Божия, который был утрачен в результате
грехопадения. Язычники, не имеющие Духа Святого, тем
не менее великолепно пользуются разумом. Этот мир
является областью применения разума. Лютер восхищался
достижениями язычников в сфере экономики и управления.
Кроме
того, разум может быть употреблен даже в богословии.
Он является инструментом толкования Божиих откровений.
Именно по этой причине Лютер считал необходимым сохранить
аристотелевскую «Логику» в новых, пересмотренных
учебных планах университетов Германии.
Откровение
Божие приходит к нам через человеческую речь. Посему
языки надлежит изучать со всяческим прилежанием. Лютер
отверг аллегорический метод толкования Писаний и принял
строго грамматический подход в Библейской экзегетике.
Он говорил, что Писание следует толковать естественным
образом — слова должны означать именно то, что в них
сказано. Большое внимание следует уделять также контексту.
Для того, чтобы верно понять значение слов не обязательно
иметь особое помазание от Святого Духа.
Разум
необходимо применять при изучении Писания. Таким образом
разум становится прекрасным инструментом или помощником
в богословии. Сам Лютер не раз прибегал к силлогизмам,
делая те или иные доктринальные умозаключения. Однако
разум не должен выходить за пределы Слова. Если разум
следует Слову Божию, то он становится разумом, просвещаемым
Писанием и направляемым верою.
Даже
после обращения человек остается разумным существом.
Вера является также интеллектуальным процессом — она
подразумевает использование и мыслительных способностей,
заложенных в человеке при сотворении.
Жестко
критикуя разум, Лютер прежде всего выступал против
стремления применять разум в качестве судьи истин
Слова Божия. Полностью отвергая роль разума как судьи,
Лютер, тем не менее, вполне оправдывал его служебное
применение.
Разум
делает выводы на основании информации, полученной
через органы чувств. Разуму свойственно судить, исходя
из того, что он видит и чувствует. Вера, в свою очередь,
имеет дело с тем, что невидимо. Потому разум совершенно
некомпетентен в вопросах богословия. Кроме того, опыт
любого человека настолько ограничен, что даже в лучшем
случае он едва ли может дать достаточное основание
для умозаключений. Разум всегда ошибается, когда из
частного заключает общее и затем, на основании своих
неверных выводов судит истины Писания. По мнению Лютера,
это безумие.
Действительно,
человеческому разуму откровения Божии часто кажутся
невозможными и глупыми. Истинное присутствие Тела
и Крови Христовых в Святом Причастии, Личность Христа
и учение о воскресении — все это кажется разуму откровенным
безумием, поскольку он судит на основании видимого.
Посему вера должна умертвить разум, отказаться принимать
его выводы хотя бы на один момент.
Лютер
полагал также, что естественный разум обладает внутренне
присущим человеку законническим отношением ко спасению.
От природы все люди верят, что спасутся исполнением
Закона. Потому преграда законнического понимания (opinio
legis) всегда стоит на пути принятия Евангелия.
Здесь разумом следует жертвовать каждый день, даже
верующему.
Лютер
утверждал, что в Писании существует множество истин,
которые невозможно примирить с требованиями человеческого
разума. К примеру, он говорил, что с точки зрения
философии воплощение невозможно, поскольку в нем мы
имеем соединение конечного с бесконечным в одной личности.
Лютер же отвергал любые попытки разделения этих двух
сущностей Христа. В связи с этим он настаивал на истинном
присутствии Тела и Крови Христовых в Вечере Господней.
Лютер
находил похожий парадокс и в обращении. Он всем сердцем
верил в учение о полной извращенности человеческой
природы и рабстве его воли в духовных вопросах. Но
он не менее твердо придерживался учения об универсальной
благодати, согласно которому Бог желает спасения всех.
Он признавал, что здесь человеческий разум сталкивается
с неразрешимой тайной.
Одним
из наиболее значительных парадоксов Писания является
противоречие между Законом и Евангелием. Эти два учения,
в равной степени являющиеся Божиим Словом и поэтому
абсолютной и вечной истиной, отличаются друг от друга
самым коренным образом. Они отличаются даже более,
чем простым противоречием, однако внутри человеческого
сердца они пребывают в полном единстве, ибо оно нуждается
и в том, и в другом. Закон удерживает человека от
гордыни, а Евангелие — от отчаяния. Более того, они
достигают совершенного единения через Посредника Христа.
Разум просто должен принять это, оставаясь слугою
Слова.
Из
всего вышесказанного можно понять то направление,
которое приняла мысль Лютера в защите учений христианской
веры. Человек не должен достигать истин Божиих посредством
рассуждений. Объяснение Божиих истин или оправдание
путей Господних также не является сферой разума. Уже
само по себе это — богохульство и тщеславие. Мы не
можем спрашивать Бога, почему Он поступает так, а
не иначе. Мы также не обязаны объяснять все «почему»
христианской веры тем, кто требует этого от нас. Поскольку
вера христиан во многом представляет собой парадокс,
и поскольку истина Божия не ограничена пределами опыта
(вера имеет дело с невидимым), метод аллегории, как
способ объяснения или оправдания путей Божиих, отвергался
Лютером полностью. Он не отрицал аналогию как таковую.
Некоторые аналогии бывают чрезвычайно полезны, однако
они ничего не доказывают. Самое большее, чего мы можем
от них ожидать, — того, что они послужат иллюстрацией
к истине. Многие аналогии откровенно вводят людей
в заблуждение.
В
христианскую веру человек обращается отнюдь не рациональным
аргументом. Это можно легко увидеть на примере библейского
учения о Крещении младенцев — пути, которым младенцев
приводят к вере.
Нет
большего безумия, чем стремление сделать Евангелие
разумным для необращенного человека, чтобы он его
принял. Такие попытки могут привести лишь к искажению
Евангелия и, соответственно, к его уничтожению. Изменять
следует разум человека. Вера необходима именно потому,
что евангельская весть противоречит здравому смыслу,
ведь вера уповает на невидимое для разума. Когда неверующие
говорили Лютеру, что христианское учение крайне противоречиво,
Лютер соглашался с тем, что оно противоречиво для
необращенного, непросвещенного человеческого разума.
Лучшей
защитой Писания является само Писание. Когда нас просят
доказать ту или иную христианскую истину, мы должны
просто процитировать те фрагменты Писания, в которых
сказано об этом учении. Если человек не верует в христианские
учения на основании одной лишь Библии, нам не следует
пытаться привести его к вере иными путями. Христианскую
веру нельзя обосновать при помощи разумных аргументов.
Однако,
из этого не следует, что мы не должны применять разум
в борьбе с врагами веры. Каждый рациональный аргумент
может быть опровергнут посредством другого рационального
аргумента. Мы можем использовать разум для того, чтобы
показать неверующим логическую несостоятельность их
позиции и безосновательность их выводов. Потому мы
часто встречаем заявления Лютера, что позиция его
противников нелогична.
Антирационалистическая
позиция Лютера сохранилась в Лютеранской церкви только
благодаря титаническим усилиям. Меланхтон пытался
увести лютеранство от убеждений Лютера в лоно рационализма.
Большую часть современных лютеран следует называть
меланхтоновцами.
Лютеранство
всегда высоко ценило разум как инструмент познания.
Вера — процесс не антиинтеллектуальный и не экстраинтеллектуальный.
Рациональные процессы и мыслительные способности,
присущие человеку, играют свою роль в передаче и овладении
человеком Божественного откровения. Бог действует
в человеке как в разумном существе иначе, нежели Он
действует в камне или бревне.
И
все же там, где лютеранство сохранило верность взглядам
великого реформатора, оно не позволяет разуму становиться
судьей истин Слова Божия. Оно также не позволяет разуму
устанавливать дополнительные стандарты и способы толкования
Писания. Антирационализм Лютера особенно проявился
в учениях об истинном присутствии, о Личности Христа,
обращении и предопределении, а также сохранении в
вере.
Но
самым значительным парадоксом в Библии является кажущееся
противоречие между Законом и Евангелием. Правильное
различение Закона и Евангелия всегда оставалось главной
задачей лютеранского богословия. Закон говорит о том,
что Бог ненавидит человека, а Евангелие — что Он этого
же человека любит. Закон говорит, что Бог осудит всех
грешников, Евангелие — что Бог всех грешников помилует.
Однако это противоречие разрешается у подножия креста
заместительною жертвою Христовою, познаваемою только
верою. В свете этой жертвы Закон и Евангелие имеют
полное исполнение.
Истинное
лютеранство призывает человека пленить свой разум
и подчинить его водительству Слова Божия, даже если
то что оно говорит представляется разуму невозможным,
абсурдным. Более того, мы можем быть уверены, что
там, где проповедники провозглашают Евангелие, не
являющееся соблазном для Иудеев и безумием для Еллинов,
оно уже не является Евангелием Иисуса Христа. Все
что исходит от Святого Духа является безумием для
необращенного человека.
Ведя
израильтян через пустыню, Бог делал то, что кажется
человеческому разуму крайне безумным. Земля Палестины
лежала к северу, а Он повел их на юг. Самый простой
путь проходил вдоль побережья Средиземного моря, Бог
же направил их в пустыню. И наконец, предводительствуемые
Моисеем израильтяне, следуя за облаком, которое им
дал Бог, обнаружили себя в крайне затруднительном
положении. Перед ними плескались воды Чермного моря,
слева простиралась огромная безводная пустыня, справа
— тоже бескрайние пески, а позади грохотали колесницы
фараона.
И
Израиль возроптал.
Так
огненный и облачный столп, посредством которого Бог
ведет свой народ по путям мира сего, часто заводит
нас в интеллектуальные тупики. Следовать Слову Божию
— значит стать глупцом в глазах мира, поступать, думать
и говорить так, как ни один человек «в здравом уме»
не поступит, не подумает и не скажет. «Юродство проповеди»
для современного человека звучит не менее безумно,
чем две тысячи лет назад. Человек отвергает Евангелие
не потому, что он стал мудрее своих отцов, а потому,
что он остается таким же грешником, как они.
Христианскому
богослову часто кажется, что противники загнали его
в тупик, из которого нет выхода. Он не сможет дать
им ответ, удовлетворяющий разум, конечно если не свернет
на путь логики, на более легкий путь из Египта в Палестину.
Однако вступив на этот путь он станет легкой добычей
для своих врагов.
Если
бы израильтяне избрали путь человеческий, то армии
фараона ничего не стоило бы настигнуть их на легком
пути. Израильтянам не пришлось бы переправляться через
Чермное море. Однако как только они пересекли его,
воды сомкнулись над головами воинов фараона. И тогда
уже не осталось никакого непреодолимого препятствия
на пути израильтян из Египта. Позади них лежала преграда
для любого преследования со стороны египтян.
И
Израиль был спасен.
Когда
свет Слова ведет нас туда, где перед нами простирается
лишь Чермное море, справа и слева лежит знойная пустыня,
а сзади настигает армия фараона, мы должны научиться
тихому упованию, ожиданию славы Божией. Это Он привел
нас в тупик, Его Слово. А потому не нам, но Ему выводить
нас из этого тупика. И Он совершит. Он наш Бог, и
Слово Его было и остается единственным путем к Земле
Обетованной.
SOLI DEO GLORIA
