ЕВАНГЕЛИЧЕСКО-ЛЮТЕРАНСКИЙ ПРИХОД СВ. ЕКАТЕРИНЫ - РУССКАЯ ЛЮТЕРАНСКАЯ БИБЛИОТЕКА
|
Кажется странным, что спасающий Христос действительно присутствует в похожем на пенопласт кусочке хлеба и глотке терпкого вина. Или что Бог говорит с нами через переплетенные листы бумаги, покрытые типографской печатью. Или что проповедь пастора употребляется Святым Духом для созидания веры в наших сердцах. Это, казалось бы, слишком яркое описание того, что происходит во время обычной церковной службы, где мелодии гимнов звучат фальшиво, в дальнем конце зала плачут дети, и самые обычные люди нетерпеливо ерзают на скамьях. Трудно поверить, что в этой будничной и даже скучной обстановке могут происходить столь высокие духовные события. То же, несомненно, можно сказать и о главном событии христианства. Бог сошел с Небес, жил как бродячий плотник и умер мучительною смертью. Разве не должен Он был придти как царь, сокрушая Своих врагов и принимая поклонение Своего народа? Его слабость, уничижение, отвержение и страдание были, по меньшей мере, неожиданны. Люди, сегодня стремящиеся к духовности, должны признать, что иногда Бог кажется весьма далеким. Однообразием повседневной жизни, переживаемыми нами неприятностями, материальными заботами, зачастую заглушаются возвышенные чувства. А ведь, кроме того, есть еще и страдания. Потерпев неудачу, утратив близкого человека, в болезни или ожидании собственной смерти, в отчаянии мы задаем один и тот же вопрос: «Где же теперь Бог?» Пророк Исаия в обстановке всеобщего вероотступничества, крушения государства и суда Божия приходит к выводу: «Истинно, Ты Бог сокровенный» (Исаия 45:15). Утверждение, что Бог сокрыт, не означает Его отсутствия. Напротив, тот кто скрыт, в действительности присутствует незримо. Ребенок, спрятавшийся в комнате, разумеется находится именно там. Бог зачастую скрывается там, где мы не ищем Его — в распятом преступнике, в книге, хлебе и вине, в пасторе-подагрике, в страданиях и испытаниях или в людях, отягощенных работой и семьей. Сокрытость Бога — одна из наиболее глубоких тем в лютеранской духовности. Она — часть того, что называют «богословием креста», и что лучше называть духовностью креста. Это связано с деянием Христовым, Его присутствием и нашим приближением к Нему. Богословие креста подразумевает и в высшей степени реальные трудности, переносимые христианами в мире. БОГОСЛОВИЕ КРЕСТА ПРОТИВ БОГОСЛОВИЯ СЛАВЫ Отделы «духовной литературы» многих книжных магазинов заполнены сотнями томов, предлагающих методики и учения, обещающие решить все ваши проблемы и привести вас к вершинам успеха. Медитация, йога, популярная психология, принципы позитивного мышления — все они обещают даровать силу. Кроме душевного мира и счастья, при правильном применении они предлагают физическое здоровье — начиная с похудания до исцеления от рака. Духовные упражнения также предлагаются в качестве способов продвижения по служебной лестнице столь активно, что бизнес-литературу, с ее «заклинаниями» позитивного мышления и магическими приемами создания нужного «имиджа», порой трудно отличить от духовной. Авторы некоторых из этих книг столь увлекаются реализацией человеческого «я», что начинают говорить о нем, как раньше говорили о Боге. «Я» становится творцом (вы сами творите свою реальность) и законодателем (вы определяете что правильно для вас), исключая тем самым потребность в Искупителе. Движение New Age «духовно» провозглашает, что «я» — в действительности и есть Бог, и что все в этом мире составляет духовное единство, нам остается лишь осознать это. В большинстве современных популярных религий «духовность» становится средством достижения мирских целей или самовозвышения — обретения власти и удовольствий, а иногда и самообожествления. Немногим отличается от New Age и христианская литература. С ее страниц звучат советы по использованию Бога для обретения здоровья, счастья и благополучия, рекомендации по христианской диете, заголовки вроде «Иисус Христос и методы управления» или исследования деятельности Христа как великого адвоката. Другие книги обращаются к более серьезным проблемам, таким как воспитание детей или совершенствование общества. Многочисленные яркие обложки возбужденно уверяют нас предпринять определенные шаги, которые приведут к тому, что семейные проблемы исчезнут сами собой, финансо- вые — растворятся в воздухе, мы сможем управлять своим телом, решать любые государственные и церковные проблемы и жить долго и счастливо. Несомненно, Библия содержит множество рекомендаций для повседневной жизни, ее мудрость оказывает глубокое влияние на наши семьи и культурное развитие. Как будет показано в следующей главе о призваниях, христианская вера воздействует на такие, казалось бы, мирские занятия, как управление, торговля, и особенно на поведение родителей. Проблема, однако, заключается в том, что подобная смесь духовности и самореализации не в состоянии стать панацеей от тех бед, которые она обещает предотвратить. Даже самые лучшие христианские семьи не застрахованы от конфликтов, неразрешимых проблем и досадных провалов. Самые верные христиане разоряются, сходят с ума и умирают от неизлечимых болезней. Такие книги не способны нам помочь, они лишь усиливают в нас ощущение несостоятельности. Даже если все их духовные принципы верны, учитывая нашу неспособность соблюдать Закон Божий, мы никогда не сможем последовательно их соблюдать. Идеала «победоносной христианской жизни» достичь невозможно, при этом нам приходится скрывать свои неудачи, прилагать больше усилий, покупать больше книг и делать вид, будто у нас все как нельзя лучше. Так мы скатываемся к обману и притвор- ству. Лютер назвал такую духовность самовозвышения, стремления к успеху и власти «богословием славы». Ее притягательность вполне понятна — кто не мечтает о победах и счастье? Нас привлекает любая религия, обещающая успех. Мы желаем полных и понятных ответов, свидетельств осязаемой духовной силы, преподанных нам через убедительную, хорошо организованную и эффективную систему. Вместо этого Бог ставит нас перед крестом. Я слышал, что миссионерам особенно трудно рассказывать об Иисусе приверженцам племенных религий. «Наш бог великий воин, — иногда отвечают последние, — он никогда не позволил бы убить себя, как ваш Иисус». Богословие креста противоречит любой естественной религии, всему, чего мы ожидаем и хотим от духовной системы. Вместо проявления в абстрактном принципе, Бог сошел с Небес. Не в виде сгустка энергии, а в теле ребенка. Он родился при сомнительных обстоятельствах от бедной девственницы, не в царском дворце, а в хлеву. Да, Ангелы пели при Его рождении, но о нем было объявлено не царю, а пастухам. На протяжении всей своей жизни Сын Божий лишал Себя славы (Филип. 2:6-8). Будучи истинным Богом, исцеляя больных и повелевая природой, Иисус не был популярен, не имел пристанища, подвергался насмешкам («Лисицы имеют норы, и птицы небесные — гнезда; а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову», Матф. 8:20). Согласно пророчеству, «Он взошел пред Ним, как отпрыск и как росток из сухой земли; нет в Нем ни вида, ни величия; и мы видели Его, и не было в Нем вида, который привлекал бы нас к Нему. Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лице свое; Он был презираем, и мы ни во что ставили Его» (Исаии 53:2-3). Как странно, что Сын Божий пришел именно таким образом. А затем того же Иисуса арестовали, судили и казнили, пригвоздив ко кресту. Пророк продолжает: «Но Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни; а мы думали, что Он был поражаем, наказуем и уничижен Богом. Но Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились. Все мы блуждали, как овцы, совратились каждый на свою дорогу: и Господь возложил на Него грехи всех нас» (Исаии 53:4-6). В этой главе Ветхого Завета — не Нового, как можно было бы ожидать, Исаия предвидит, как слабость Христова скажется на нашей слабости. Он вознес на крест не только наши преступления и прегрешения, но также «наши немощи» и «наши болезни». Конец этой истории в том, что Христос воскрес из мертвых. Он вновь вознесся к славе, Ему принадлежащей. Согласно Никейскому символу веры, Он вновь возвратится «во славе»[1]. И Его ученики будут жить во славе. Мы действительно будем жить счастливо в вечности. Но здесь, на земле, мы стоим перед крестом. «Если кто хочет идти за мною, — говорит Иисус, — отвергни себя и возьми крест свой и следуй за Мною» (Лук. 9:23). И напротив, «кто не несет креста своего и идет за Мною, не может быть Моим учеником» (Лук. 14:27). Это ни в коей мере не означает, что мы должны страдать так же, как страдал Иисус, или что страдания являются особой добродетелью, способной искупить наши грехи. Все это Иисус совершил за нас. Но это значит, однако, что в духовной жизни есть место страданиям, поражениям и слабости, а не только переживаниям «славы», как бы нам хотелось. Кроме того, слова Иисуса описывают и Его особые отношения с нами. Мы уже видели, что на пути веры мы должны быть сокрушены Законом, дабы осознать свою нравственную несостоятельность. Законнические религии, согласно которым человек спасается своими собственными усилиями, в полной мере опираются на богословие славы, оптимистически обещая успех и прославляя силу преуспевающего и добродетельного человека. Лишь осознав свою оторванность от Бога, мы припадаем ко кресту, позволяя Христу совершить за нас то, чего мы не можем сделать сами. В этом спасительная вера, богословие креста. В обычной жизни у нас по-прежнему будут проблемы, но и они неразрывны со Христом, как и крест каждого из нас — с Его крестом. НЕСЕНИЕ КРЕСТА Одну из лучших книг по богословию креста написал Ричард Айер, много лет прослуживший больничным капелланом, помогая больным и умирающим. В своем «Пасторском служении у подножия креста» пастор Айер рассказывает об одном из пациентов, г-не Витти, который, нуждаясь в диализе почек, находился в реанимационной палате после перенесенной операции на сердце. Всякий раз, когда пастор Айер молился с ним о свершении Господней воли, г-н Витти, следуя лютеранскому обычаю, полагал на себя крестное знамение. При этом дочь, навещавшая г-на Витти, была неизменно весела, призывая отца не беспокоиться, ибо Господь непременно исцелит его. «Однако ее отца это, похоже, не утешало, — вспоминает пастор Айер, — и он вновь, крестясь, обращался ко мне». Его дочь полагала, что достаточное количество веры непременно приведет к исцелению. «В ее понимании воли Божией не было места слабости и страданию». Но пока она изо всех сил старалась подчинить Бога своей воле, ее отец подчинил себя воле Божией. «Он знал, что именно в кресте сосредоточена его уверенность в Господе». «Сколь бы ни было велико желание прихожан видеть десницу Божию в живописных рассветах, удивительных примерах обращения или успешных делах прихода, — замечает пастор Айер, — Бог предпочел открыть нам Свое сердце в Христовом кресте и несении нашего собственного креста». Следуя богословию славы, «мы требуем, чтобы Бог являл Себя в наших страданиях, даруя нам исцеление и успех. Мы ищем Бога, который бы исполнял наши желания, мы отвергаем избранный им крестный путь. Страдание так пугает нас, что в стремлении его избежать мы готовы жертвовать истиною и верою». В больнице все пациенты беспомощны, зависимы от медицинского персонала, лекарств и оборудования. Многим из них ненавистна сама мысль о том, что их жизнь поддерживается искусственно. Они предпочли бы умереть, нежели оставаться «прикованными к какой-то машине». В глазах современного общества люди, полностью зависимые от других, далеко не привлекательны. Сторонники эвтаназии полагают, что лучше умереть, чем страдать или оказаться в зависимости от других, утверждая, будто слабому, зависимому, страдающему человеку не стоит жить, и в определенный момент гуманнее было бы убийство. Беспомощность и полная зависимость, однако, более всего соответствуют нашему духовному состоянию. Мы совершенно не в силах спасти себя. Мы полностью зависимы от Бога. Спасительная вера несовместима с претензиями на самодостаточность, силу, способность контролировать себя и окружающий мир. Вместо этого мы обретаем покой в полной зависимости от Иисуса Христа. «Довольно для тебя благодати Моей, — сказал Господь Апостолу Павлу, — ибо сила Моя совершается в немощи» (2 Коринфянам 12:9). Для нас естественно желание спасти себя, выработать духовную независимость и самодостаточность, чтобы самим контролировать свою духовную жизнь. Неудивительно, что нас так привлекают законнические религии, основанные на богословии славы, ведь они позволяют нам сосредоточиться на своих достижениях, заслугах и талантах. Тот факт, что нам так и не удается достичь, заслужить и исполнить всего, на что мы претендуем, — как бы мы ни маскировали свои неудачи оправданиями и ложью — никоим образом не побуждает нас отказаться от стремления к духовной самодостаточности. Однако с точки зрения истинной евангелической духовности такое отношение должно быть сломлено, нам необходимо осознать свою потребность во Христе и положиться на Него. Евангелие заменяет нашу уверенность в собственной независимости на ощущение полной зависимости. Естественно также для нас и стремление к независимости, самодостаточности и контролю над нашей земной жизнью, желание лучше умереть, чем зависеть от окружающих, оценка себя и окружающих по совершенным «добрым делам». Подобное отношение, как мы увидим, может иметь свою ценность в мирской сфере. Но и в миру члены семьи зависимы друг от друга, равно как и члены общественной или экономической системы. Состояние полной самодостаточности подрывает не только веру, но и сотворенные Богом человеческие взаимоотношения. Подобно тому как Закон разрушает наше самодовольство, в повседневной жизни оно разбивается о наш крест — неудачи, огорчения, разочарования, борения и страдания. Закон и крест ведут нас к неизмеримо глубокой и тесной зависимости от Иисуса Христа, вознесшего на крест наши грехи и страдания. СОКРЫТАЯ ЖИЗНЬ Часто говорят, что современным христианам не хватает правильного теологического понимания страданий. Мы стремимся избегать их любой ценой, а когда они приходят, мы не осознаем их значения и не умеем с ними справляться. Страдания многими рассматриваются как доказательство несуществования Бога. Люди полагают, что всемогущий любящий Бог не позволил бы им страдать, а наоборот, осчастливил бы каждого. И поскольку в мире так много страданий, Бога, скорее всего, не существует. Что еще хуже, страдания иногда воспринимаются как знак того, что человек неугоден Богу. Считается, будто христиане не должны страдать, будто достаточно крепкая вера будет вознаграждена исцелением от всех болезней, процветанием и успехом. Богословие славы столь заманчиво, что жизнь целых церквей вращается вокруг обещаний здоровья и финансового благополучия, основанных не только на следовании библейским принципам, но и на ожидании того, что Бог, как золотая рыбка, исполнит все их желания. Лютеранское богословие креста предлагает свое учение о страданиях, но что еще более ценно, оно дает христианам реалистическую, практическую и духовно активную жизненную позицию. Прежде всего следует подчеркнуть, что, придавая страданиям особое духовное значение, богословие креста ни в коей мере не рассматривает их как средства духовного просвещения. Богословие креста — это не аскетизм, не сознательное культивирование неприятных переживаний, воспринимаемых как особые духовные заслуги, и не спасительное умерщвление плоти. Изощренные способы самоумерщвления, практикуемые во многих мировых рели- гиях — посты, бичевания, самоистязания — могут причинять страдания, но и это — часть богословия славы. Среди лютеран, многие из которых соблюдают Великий пост, практически нет аскетов. Лютер учил, что мы не выбираем свой крест. Какой бы крест мы ни избрали, это вряд ли что-нибудь изменит. Напротив, несение своего креста означает страдания и испытания, не выбранные нами, но возложенные извне, те, над которыми мы не властны. Несение креста — это не обязательно страдания больного раком или родителей, потерявших ребенка, хотя может быть и так. Оно чаще имеет отношение к мелким будничным неприятностям и огорчениям или, как покажет следующая глава, к профессиональным проблемам. Скука, легкая депрессия, плохое настроение тоже могут стать крестом, и не меньшим, чем физическая боль или эмоциональное потрясение. Любые трудности, неординарные или обыденные, всегда являются испытаниями. При всех наших стараниях их избежать, испытания преследуют каждого из нас. Богословие креста учит также, что они играют важную роль в жизни веры. Следует подчеркнуть, что богословие креста не предлагает удобных решений проблемы страданий и новых способов оправдания Бога, допускающего существование зла. Для Лютера сущность испытаний состоит именно в постоянной борьбе с сомнениями. Он также говорит об испытаниях как о борьбе с Богом. Порой создается впечатление, будто Бог противоречит Себе. Иногда пастору кажется, что Бог ставит препятствия на пути служения, к которому тот был призван. В качестве примеров Лютер упоминает Авраама, получившего от Бога столь противоречивое повеление принести в жертву Исаака, и Иакова, в прямом смысле боровшегося с Богом. «Самое суровое испытание, — говорит Вальтер фон Левених, цитируя Лютера, — случается с человеком, убежденным, что он покинут и отвергнут Богом. Такое испытание выпадает только величайшим святым». Парадоксально, что то, что во многих других традициях считалось бы признаком духовного падения — сомнение в своей избранности, ощущение отсутствия Бога — для Лютера является знаком величайшей святости, уделом (счастливым) духовных гигантов. «Что советует Лютер в таких случаях? Только держаться Слова. А Словом для Лютера является Христос». Вновь и вновь Лютер призывает всякого, кто сомневается в своем спасении и любви Божией, кто полагает, что Бог не простит его греха, вернуться к библейским обетованиям Божиим, зная, что Он всегда верен Своему Слову, — вспомнить об объективном факте своего Крещения, принять Тело и Кровь Христовы в Святом Причастии, припасть ко кресту Иисуса Христа. Надежда на обетования Слова Божия, невзирая на чувства, — это и есть вера. Вот почему любые испытания, большие и малые, упражняют нашу веру. «Ибо мы ходим верою, а не видением» (2-е Коринфянам 5:7). В темноте, не имея возможности ничего разглядеть, мы слушаем голос Божий и так приближаемся к Богу сокрытому. Другая духовная польза испытаний в том, что они побуждают нас к молитве. В минуты отчаяния — впадая в панику и не контролируя ситуацию, в автомобильной аварии, выслушав раковый диагноз, теряя любимую — мы неосознанно обращаемся к молитве. Это свойственно даже неверующим. Христианам такие моменты открывают их полную зависимость от Бога, осуществление которой и составляет сердцевину веры. В отчаянной нужде наши молитвы особенно прочувствованны и страстны, всегда искренни и непосредственны. «Такая молитва, — говорит Густав Вингрен, ссылаясь на Лютера, — не может быть произнесена, если человек не находится в острой нужде и глубоком отчаянии. Ибо какова была бы эта молитва, если бы нужда не давила на нас всею своею тяжестью?» Повторю, что призыв к Богу из глубины отчаянной нужды является актом веры и приближает нас к сокрытому Богу, Который отвечает на наши молитвы. О том, как все это происходит в обычной жизни, как вера, молитва и сокрытость Божия преображают нас день ото дня, мы поговорим в следующей главе. Но уже сейчас необходимо запомнить, что хотя Бог сокрыт от нас, — мы не видим и не чувствуем Его, неся свой крест, — Он все же реально присутствует в каждом испытании, однако это присутствие можно постичь только верою. Более того, духовная жизнь христианина также сокрыта. «Ибо вы умерли, — говорит Святой Павел, — и жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге. Когда же явится Христос, жизнь ваша, тогда и вы явитесь с Ним во славе» (Колос. 3:3-4). Будучи погребена со Христом в Крещении и соединена с Его крестом в вере, жизнь христианина «сокрыта». После воскресения мертвых, в вечной жизни на Небесах не будет крестов, и мы сможем ясно видеть Бога во всей полноте. Но пока жизнь христианина сокрыта со Христом. Говоря об оправдании, мы еще почти ничего не сказали об освящении, посредством которого христианин возрастает в святости. Следующая глава будет посвящена добрым делам в мире. Однако взаимоотношения между человеком и Богом строятся исключительно на вере, а не на человеческих делах, и освящение по преимуществу является возрастанием в вере. Неся свой крест, мы возрастаем в испытаниях, заставляющих нас все больше полагаться на Бога и тем самым помогающих нам укрепляться в вере. Добрые дела, как мы увидим, являются непосредственными плодами веры. Христиане, которым недостает добрых дел, нуждаются в укреплении веры и более глубоком понимании Евангелия, в свою очередь производящих такие дела. Освящение и духовное возрастание не проходят гладко. Возрастание в вере и в совершении добрых дел — неотъемлемые элементы учения об освящении, но и в том и в другом святость христианина не всегда очевидна. Неудачи, ханжество, сомнения, недостаток любви, притворство, эгоистическая гордыня и тайные грехи плоти прочно вписаны в историю христианских церквей. Церкви зачастую производят жалкое впечатление, а посещающие их христиане мало чем отличаются от своих неверующих соседей. Каждому христианину, как правило, приходится признать справедливость таких обвинений, что мы и делаем ежедневно. Отношения христианина с Богом подвержены перепадам от восторженной близости до ощущения полного забвения, от бурлящей духовной энергии до состояния духовного опустошения. Небольшие успехи часто бывают скрыты постоянными неудачами, после которых все приходится начинать заново. Если Бог на самом деле действует в жизни христиан, то не следует ли ожидать большего? Лютер много говорит о противостоянии нашего «ветхого человека» с «новым». Обращенный грешник, приняв Крещение, получает новую духовную природу, новую жизнь во Христе через живущего в нем Святого Духа. Но и ветхая греховная природа, присущая нашей падшей плоти, остается в нас (Галатам 5:16-26). В их борьбе христианин все еще может поддаваться своей греховной плоти, которую необходимо обуздывать, в то время как «новый человек» должен возрастать в любви и вере. Лишь после плотской смерти разрешается этот конфликт, и наша обновленная природа достигает полного совершенства в жизни вечной. До того момента новый человек сокрыт. Это не причина, а тем более не оправдание неудач христиан в их призвании. Их истинное положение перед Богом сокрыто даже от них самих. Бог видит христиан через крест: наши грехи и падения покрыты Кровью Христа; наша обыденная жизнь сокрыта, и мы облеклись праведностью Христовой. Глядя на христианина, Бог видит Иисуса. По словам Св.Павла, наша жизнь сокрыта «со Христом». Наши грехи сокрыты в кресте. Наша праведность сокрыта в Его праведности. Наша греховная жизнь сокрыта от Бога. Наша святая жизнь сокрыта от нас и от мира. На этом основана наша духовная уверенность. Жизнь христианина надежно сокрыта. И хотя лютеране веруют в предостережение Закона о том, что христианин, не раскаявшийся в своем грехе и отвергающий веру, может отпасть, Евангелие изгоняет всякий страх. «Дух дышит, где хочет, — говорит сам Иисус, — и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит: так бывает со всяким, рожденным от Духа» (Иоан. 3:8). Дух Божий действует в жизни каждого христианина, незримо изменяя сердца, воздействуя через Слово и Таинства, помогая в трудностях и испытаниях, созидая тех, кто предстанут перед Богом на Небесах святыми. Но этот процесс нельзя увидеть обычным взглядом, его нельзя измерить и проследить, даже сам христианин не всегда может его оценить. Обычный член общины, возможно, не производит большого впечатления. Его неудачи очевидны, он раздражителен, порой склонен к сплетням, а вместо духовных высот взгляд его зачастую устремлен в мир. Но все же его жизнь сокрыта со Христом в Боге. Каждое воскресенье он слышит Слово Божие о суде и прощении. Он исследует свое сердце у алтаря, принимая предлагаемые ему Тело и Кровь Христовы. Он не всегда образцовый муж, но когда его жена умирает, он в несчастии взывает к Богу. Такие люди часто немногословны, но в сложных ситуациях проявляют удивительно сильную веру. Сейчас принято высказывать сомнение в том, что каждый церковный прихожанин является «истинным христианином», и отвергать «мертвые церкви», требуя постоянного духовного движения. Разумеется, в приходских списках можно найти неверующих, в некоторых церквях не проповедуется Евангелие, и потому они мертвы, несмотря на высокую посещаемость, существуют и духовные гиганты, заставляющие нас устыдиться своей пассивности. Тем не менее, перифразируя Клайва Стейплза Льюиса, обычный человек может в глазах Божиих быть благословенным святым, перед которым, если бы только это знали, мы упали бы на колени. Ни в коей мере мы не должны судить об этом по внешним признакам. Нельзя доверять внешним вещам, когда, страдая, мы сомневаемся в близости Божией, в своей способности угодить Ему или в самом Его существовании. Мы не должны судить по внешним признакам, размышляя и о том, что происходит во время церковного служения с водой, хлебом и вином, или когда пастор читает и проповедует Слово с кафедры. Судя по внешнему виду, мы никогда не признали бы воплотившегося Бога в Иудейском плотнике. Его мучительная смерть на Голгофе показалась бы нам отвратительным, бессмысленным актом жестокости. Мы никогда бы не увидели в этом спасения для всего мира. [1] Цит. по: Книга Согласия [Фонд «Лютеранское Наследие»], 1998. Никейский символ веры. — Прим. ред. |