О библиотеке

Тематический каталог

Именной каталог

Хронология

Церковь

Форум

А. А. Гаврюшенко

ФИЛИПП МЕЛАНХТОН
В МАРКСИСТСКОЙ ИСТОРИОГРАФИИ
СССР И ГДР 50-х —70-х ГОДОВ

Реформация и Великая крестьянская война в Германии занимают центральное место в истории революционной борьбы позднего средневековья. Современная марксистская историография, опираясь на труды Ф. Энгельса, рассматривает бурное общественное движение в Германии первой четверти XVI в. как первую европейскую раннебуржуазную революцию. Вместе с тем Реформация, по словам известного историка из ГДР Л. Штерна, «явилась крупным и прочным вкладом в развитие культуры и в историю духовного развитии Германии» [7, с. 14]. Многие крупные события в общественно-политической и культурной жизни Германии XVI в. неразрывно связаны с именем Филиппа Меланхтона (1497—1560) — видного гуманиста, реформатора и просветителя.

Дворянская, а затем и буржуазная историография рассматривала Меланхтона с конфессиональных и субъективно-идеалистических позиций. Поэтому, несмотря на обилие литературы о Меланхтоне [12], она не дает истинного представления о его взглядах и деятельности.

Впервые подлинно научную оценку личность Меланхтона получила в марксистской историографии. Наиболее интенсивно идеология и культура Германии XVI в., - а имеете с тем - взгляды и деятельность Меланхтона, начинают изучаться марксистской историографией СССР и ГДР в 50-х — 70-х годах.

В настоящей статье ставится задача проанализировать в историографическом плане результаты этой работы, выявить спорные и нерешенные вопросы, наметить направления дальнейших исследований. Главное внимание уделяется изучению в марксистской историографии трех основных направлений деятельности Меланхтона, которые, вполне естественно, привлекают наибольшее внимание исследователей, а именно: Меланхтон как гуманист, реформатор и просветитель.

Рассмотрим как освещается в марксистской литературе первый из отмеченных аспектов.

Первое двадцатилетие XVI в. — период наивысшего развития немецкого гуманизма. Исследователи вполне обоснованно относят Меланхтона, наряду с Э. Роттердамским и И. Рейхлином, к числу ведущих немецких гуманистов [29, с. 1]. Первая попытка осветить с марксистских позиций основные факты и события, касающиеся гуманистической деятельности Меланхтона, была предпринята в 1952 г. Л. Штерном и М. Штейнмецем в статьях, приуроченных 450-летию Виттенбергского университета [28; 26]. С первых же работ историки-марксисты подвергли критике теологов, рассматривающих Меланхтона лишь как реформатора и соратника Лютера. Л. Штерн, убедительно показав, что Меланхтон был прежде всего гуманистом и просветителем, отнюдь не стремился идеализировать его и вполне обоснованно видел в нем «историческую личность в высшей степени противоречивую, сочетающую в себе в одно и то же время прогрессивные и реакционные черты» [28, с. 148].

Статья М. Штейнмеца касается деятельности Меланхтона-педагога и руководителя гуманистической реформой обучения в Виттенбергском университете в 1518—1521 гг. Сосредоточив все внимание на этом вопросе, автор излагает материал несколько оторванно от событий социально-экономической и политической жизни Германии.

В этой же статье М. Штейнмец дал общую характеристику вступительной речи Меланхтона «Об улучшении обучения студентов», которой последний начал свою 42-летнюю преподавательскую деятельность в университете [26, с. 127—130]. Исследователь отмечает несомненную гуманистическую направленность выдвинутой Меланхтоном в речи программы реформы университетского обучения и оценивает ее как «генеральное наступление на схоластику» [26, с. 127]. B дальнейшем, к сожалению, анализу этого интересного выступления Меланхтона никто из историков-марксистов внимания не уделял.

Вместе с тем, временный подъем популярности Виттенбергского университета М. Штейнмец считает формальным решением вопроса о гуманистической образованности. По его мнению, в результате реформ Меланхтона «схоластика была разбита; Фома Аквинский, Оккам исключены из учебных программ. Но в то же время это было одновременно и возникновением новой теологии» [26, с. 131].

В начале 60-х годов, после конференции историков-марксистов ГДР в Вернигероде, отражая общее оживление интереса к духовной жизни Германии во время раннебуржуазной революции, появляется целый ряд работ, которые внесли существенный вклад в изучение Меланхтона — гуманиста. В 1960 г. общественность ГДР широко отметила 400-летие со дня смерти Меланхтона [16]. К этой дате исследователи из ГДР подготовили юбилейный сборник [17].

Значительный интерес для характеристики гуманистических взглядов Меланхтона представляет открывающая сборник статья Л. Штерна. Наряду с общей оценкой Меланхтона-гуманиста автор прослеживает влияние Э. Роттердамского на формирование его взглядов. Ранее этот вопрос в марксистской историографии не затрагивался. Л. Штерн отмечает, что Меланхтон «долго являлся носителем идеологической сигнатуры эразмического гуманизма» [30, с. 36] и считает, что именно под влиянием Эразма Меланхтон склонился к «религиозному гуманизму», который позволил ему сблизиться с Лютером.

При характеристике Меланхтона-гуманиста исследователи уделяют определенное внимание его философским и историческим взглядам.

Философская система Меланхтона сложилась полностью только после 1525 г. Основные ее положения подвергнуты анализу в статьях М. Штейнмеца [23; 22]. Отмечая «странное единство» в философия Меланхтона аристотеле-цицеронианскнх и лютеровских идей, античности и реформации, М. Штейнмец подчеркивает, что эта система может быть понята только «исходя из ситуации поражения раннебуржуазной революции в Германии» [23, с. 122].

Позитивное значение философской системы Меланхтона исследователи видят в том, что благодаря ей Меланхтон «получил возможность на почве Реформации сохранить широту античных и гуманистических образовательных идей и открыть для буржуазных интересов естественные науки» [22, с. 34]. На первый взгляд, с этой оценкой не согласуется отрицательное отношение Меланхтона к гелиоцентрической теории Коперника. Но Г. Фоглер показал, что это противоречие кажущееся. Коперник для Меланхтона, подчеркивает Г. Фоглер, был не столько представителем нового учения, сколько «человеком, возродившим старую, давно отжившую «ошибку» античности» [31, с.651].

Дворянские и буржуазные историки связывали с именем Меланхтона прогресс историографии и Германии XVI в. Историки-марксисты опровергают этот тезис. Общую характеристику деятельности Меланхтона-историка дали в своих работах Е. А. Косминский и О. Л. Вайнштейн [4; 1]. Рассматривая широко известную и неоднократно переиздававшуюся в XVI в. «Всемирную историю» Меланхтона, ученые приходят к единому мнению, что несмотря на гуманистическую форму и использование античных источников, эта работа написана в духе теологическом [4, с. 92].

Характеристика Меланхтоном Каролингского ренессанса в курсе всемирной истории стала предметом специального исследования Б. Шрейер-Мюльпфордт. Повышенный интерес Меланхтона к этому периоду автор связывает с тем. что Меланхтон видел в Карле Великом «идеального правителя, осуществившего синтез религии и образования», к достижению чего всеми силами стремился и Меланхтон [20, с. 81].

В целом историки оценивают Меланхтона-историка не как «пионера, прокладывающего путь будущему, а как человека, завершающего эпоху» [25, с. 154].

Общим недостатком большинства работ о Мелахтоне-гуманисте является их слабая источниковедческая база. До сих пор в марксистской историографии нет исследований об эволюции гуманистического мировоззрения Меланхтона на протяжении всей его жизни.

Немецким гуманизм сыграл большую роль в идеологической подготовке Реформации. Но в ходе ее между представителями гуманизма и реформации возникли разногласия. Поэтому для объективной оценки Меланхтона очень важно разобраться в вопросе о соотношении этих двух крупных идеологических течений. К единому мнению исследователи пока не пришли. Л. Штерн решил эту проблему несколько категорично: «Гуманизм в Германии «...» с победой Реформации погиб» [28. с. 120]. Здесь прослеживаются отголоски выводов классической работы немецкого буржуазного историка Л. Гейгера [2]. Но весь материал, который приводит Л. Штерн, говорит не о гибели гуманизма, а скорее о его трансформации. О. Л. Вайнштейн считал, что «гуманизм и Реформация оказались несовместимы» [1. с. 319]. Но этот общий вывод основывался лишь на анализе различного отношения гуманистов и реформаторов к государственной власти. Другие противоречия между ними не принимались автором во внимание. По мнению М. Штейнмеца, «гуманизм и Реформация не являются противоположными движениями» [22, с. 34], хотя во многих принципиальных моментах они различаются. Автор считал, что и гуманизм, и Реформация отражали зарождение идеологии формировавшегося в недрах феодального общества нового класса буржуазии.

В оценке значения деятельности Меланхтона для лютеровской реформации все исследователи едины: только при помощи Меланхтона Лютер смог дать своему учению теологически обоснованный фундамент [28, с. 108].

Помимо работ Л. Штерна [28; 30] и М. Штейнмеца [21], дающих общую характеристику Меланхтона-реформатора, исследователи-марксисты рассматривали отдельные аспекты его реформационной деятельности также в конкретно-историческом плане.

В конце 40-х годов М. М. Смирин осветил отношение Меланхтона к так называемым цвиккауским «пророкам» в период виттенбергского движения 1521—1522 гг., знаменовавшего раскол единого лагеря Реформации. По его мнению, Меланхтон (как и Лютер) видел в цвиккауских «пророках» идеологов «новой враждебной им народной партии, по-своему понимающей реформацию» [5, с. 43]. С такой же оценкой мы встречаемся в работе Л. Штерна [30, § 3]. Но этот вывод М. М. Смирина и Л. Штерна недостаточно аргументирован,

В монографии А. Мейзеля непоследовательное поведение Меланхтона по отношению к пропаганде «пророков» расценивается как свидетельство того, что «противоречия между умеренной и радикальной, княжеской и народной реформацией были еще достаточно неразвиты» [18, с. 76].

Этот тезис находит свое продолжение и развитие в статье Ю. А. Голубкина. Автор показал, что оценка «пророков» как идеологов народной Реформации базируется на легенде, созданной после поражения Великой крестьянской войны сторонниками Лютера. Стремясь опровергнуть утверждения католиков о революционном характере лютеровской Реформации, и исходя из того, что во время своей деятельности в Цвиккау «пророки» были связаны с будущим вождем крестьянско-плебейского лагеря Т. Мюнцером, протестантские авторы объявили цвиккауских «пророков» родоначальниками всех мятежей в Германии. Анализируя источники, Ю. А. Голубкин приходит к выводу, что Меланхтона и Лютера в 1521—1522 гг. тревожили не новые идеи «пророков», в которых они не усматривали чего-то опасного, а их «революционная деятельность в Цвиккау, которая могла продолжиться и в Виттенберге» [3, с. 98]. Автор также показывает тенденциозность легенды протестантских историографов.

М. М. Смирину и М. Штейнмецу принадлежит основная заслуга в характеристике отношения Меланхтона к идеологу народной Реформации Т. Мюнцеру [5, 24; 25; 27]. Главную опасность Мюнцера, отмечал М. М. Смирин, Меланхтон видел не в том, что «Мюнцер организовал крестьянское восстание, а в значении мюнцеровской трактовки реформации» [5, с. 228].

М. Штейнмец в ряде работ осветил участие Меланхтона в создании антиреволюционного, угодного княжеской реформации облика Мюнцера в историографии XVI в. Он подверг аргументированной критике основные работы дворянских и буржуазных историков, которые отвергают мысль о принадлежности известного памфлета «История Томаса Мюнцера» перу Меланхтона [24, с. 139—153]. Мнение М. Штейнмеца об авторстве Меланхтона поддерживают и другие историки из ГДР, занимавшиеся изучением этого вопроса [28, с. 32; 10, с. 487].

Советские историки придерживаются иного мнения. М. М. Смирин считал, что памфлет создал кто-то из ближайшего окружения Меланхтона [5, с. 222, 229]. Но вместе с тем все историки видят в памфлете важное идеологическое оружие в острой политической борьбе, инструмент сознательной борьбы с духом Мюнцера [6, с. 313].

Классовая ограниченность гуманизма, непонимание гуманистами социальных проблем ярко проявилось также и в отрицательном отношении Меланхтона к Великой крестьянской войне. Наиболее детальный анализ этой темы дан в статье В. Цельнера. Он подробно рассматривает написанное Меланхтоном опровержение 12 статей («Widder die articel der Bawrschafft») и приходит к выводу, что Меланхтон «недвусмысленно показал себя сторонником господствующих классов» [32, с. 181]. В работе предпринята интересная попытка выявить различие между критикой Крестьянской войны Меланхтоном и Лютером. Это различие В. Цельнер видит в том, что Лютер был и оставался теологом; его критика проникнута «яростью проповедника слова и воли господней». Меланхтон же пытался доказать «неправоту» требований крестьян логическим путем [32, с. 184].

В целом же роль Меланхтона в Реформации и Крестьянской войне освещена пока в марксистской историографии недостаточно. Целые десятилетия жизни Меланхтона, особенно 30-е — 50-е годы, остаются вне поля зрения исследователей. Более ранний период освещен неравномерно, при этом ряд важных вопросов, как, например, причины быстрого сближения Меланхтона с Лютером, решен чисто схематично.

Говоря о степени изученности последней темы — Меланхтон-просветитель — необходимо отметить, что задача быстрой реорганизации школ и университетов выдвигается на передний план одновременно со становлением новой лютеранской церкви.

Деятельность Меланхтона как педагога и организатора новой системы образования, за что он получил почетное звание «Praeceptor Germaniae» («Учитель Германии») нашла отражение в значительном количестве работ как специального [26; 28; 9, 30], так и общего характера [13; 19].

Свое решение в целом эта тема получила в работах Л. Штерна [28; 30]. Рассматривая основные моменты подвижнической деятельности Меланхтона по созданию новой школы в Германии и высоко оценивая эту деятельность, автор вскрывает и социальную подоплеку этой деятельности: Меланхтон выполнял социальный заказ князей, на службе у которых находились как новая церковь, так и новая школа [30, с. 56]. Необходимо отметить, что работы Л. Штерна не основаны на самостоятельном изучении источников, хотя и дают интересную интерпретацию фактов. Основные положения его исследований дополняются и углубляются в статьях Э. Нейса и Ф. Хофмана [19, 13].

Э. Нейс посвящает свое исследование деятельности Меланхтона в области школьного образования. По достоинству оценивая большую работу Меланхтона, благодаря которой Саксония превратилась в «педагогическую провинцию» и выгодно отличалась от других немецких земель, автор одновременно указывает и на процесс выхолащивания понятия гуманистической образованности при сохранении формы.

Ф. Хофман, исследуя педагогическую деятельность Меланхтона, объединившую богатые знания Ренессанса с традиционной системой «septem artes», приходит к заключению, что возникшая компромиссная система была способна удовлетворить и растущую буржуазию, и князей.

В изучении темы «Меланхтон и университеты» основная заслуга принадлежит М. Штейнмецу [26; 23; 22]. Он считает, что созданная Меланхтоном концепция протестантских университетов определила «университетскую историю в протестантской Германии и протестантской Европе на столетия» [23. с. 121].

Некоторые исследователи обращают внимание на роль Меланхтона в организации исторического образования. При этом отмечают как позитивную, так и негативную стороны этой деятельности гуманиста. С одной стороны, пропагандируемое и интенсивно внедряемое Меланхтоном преподавание истории служило средством борьбы против схоластики и папства [26, с. 128]. С другой — интерес к истории в системе протестантского образования преследовал вполне определенную цель — «вооружение проповедников «евангелического христианства» материалом для практических уроков в области политики и этики» [1, с. 343].

В целом высоко оценивая достижении Меланхтона как просветителя, исследователи указывают, что попытка синтеза гуманизма и реформации Меланхтону не удалась, да и не могла удаться. Но как несомненную заслугу Меланхтона они отмечают спасение им всего того, что можно было еще спасти после поражения раннебуржуазной революции для немецкого бюргерства в области образования [23, с. 124].

Таким образом, марксистская историография СССР и ГДР, показав научную несостоятельность характерного для буржуазных исследователей конфессионального и субъективно-идеалистического подхода к изучению Меланхтона, рассматривает его взгляды и деятельность в неразрывной связи с основными процессами истории Германии XVI в. Исследователи-марксисты в 50-х — 70-х годах дали глубокую общую оценку деятельности Меланхтона как гуманиста, реформатора и просветителя. С подлинно научных позиций решен сложный вопрос о соотношении гуманистической и реформационной деятельности этой универсальной личности.

Наряду с высоким теоретическим уровнем рассмотренных работ, необходимо отметить недостаточное использование исследователями для аргументации своих выводов произведений и обширного эпистолярного наследия Меланхтона. Дальнейшее изучение личности Меланхтона на данном этапе в определенной степени сдерживается недостаточной конкретно-исторической изученностью многих важных периодов его жизни.

Углубленное исследование жизни и деятельности Меланхтона «без всякой насильственной актуализации», — как было подчеркнуто во время празднования 400-летия со дня его смерти, — является по-прежнему актуальным [16, с, 1171].

Список литературы: 1. Вайнштейн О. Л. Западноевропейская средневековая историография. — М.: Наука, 1964.—483 с. 2. Гейгер Л. История немецкого гуманизма. — СПб, 1899.—280 с. 3. Голубкiн Ю. О. До питания про роль цвiккауських «пророкiв» у вiтенберзькому pyci 1521—1522 poкiв. — Bicн. Харк. ун-ту, 1975, № 118. Iсторiя, вип. 9, с. 93—99. 4. Косминский Е. А. Историография средних веков. — М.: Изд-вo МГУ, 1963.—430 с. 5. Смирин М. М. Народная реформация Томаса Мюнцера и Великая крестьянская война. — М.: Изд-вo АН СССР, 1947.—532 с. 6. Смирин М. М., Володарский В. М. Рец. на кн.: М. Steinmetz. Das Muntzerbild von Martin Luther bis Friedrich Engels. Berlin. — Средние века, 1972, вып. 35, с. 312—315. 7. Штерн Л. Идеологическая и политическая роль Реформации в прошлом и настоящем. — В кн.: Ежегодник германской истории, 1968. М.: Наука, 1969, с. 12—27. 8. Biographisches Lexikon zur deutschen Geschichte. Von der Anfangen bis 1945. Hrsg. von К. Оssеrmann, Н. Scheel u. a. — Berlin, 1970.—770 S. 9. Flaschendrager W. Die Reformation und die deutschen Universitдten. — In: Weltwдhrung der Reformation. Referate und Diskussion. Berlin, 1969. S. 453—459. 10. Flugschriften der Bauernkriegszeit — Berlin, 1978.— 670 S. 11. Geschichte der deutschen Literatur von 1480 bis 1600.— Berlin, 1960.— 541 S. 12. Hammer W. Die Melanchthonforschung im Wandel der Jahrhundert. (1519—1965). 2 Bde. — Gutersloh, 1967—1968. 13. Hoffmann F. Philipp Melanchthon und die zentralen Bildungsprosslemedes Reformationsjahrhunderts. — In: Philipp Melanchthon. Humanist, Reformator. Praeceptor Germaniae. Berlin, 1963, S. 83—109. 14. Illustrierte Geschichte der deutschen fruhssurgerlichen Revolution. — Berlin, 1974.—416 S. 15. Karpe G. Philipp. Melanchthon. — Wiss. Zeitschr. der Friedrich-Schiiler-Univ. Jena. Ges. und Spraclwiss. Reihe. 1956, H. 1, S. 61—72. 16. Meier H. und Voigt G. Die Melanchthon — Ehrung der DDR(19.—21. April I960). — ZfG, 1960, H. 5, S. 1167—1172. 17. Philipp Melanchthon. Humanist. Reformator. Praeceptor Germaniae. — Berlin, 1963.— 315 S. 18. Meusel A. Thomas Muntzer und seine Zeit. — Berlin, 1952.—336 S. 19. Neuss E. Melanchthons Einfluss auf das Gymnasialschulwesen der mitteldeutschen Stдdte im Reformationszeitalter. — In Philipp Melanchthon... Berlin, 1963, S. 110—137 20. Schreyer-Muhlpfordf B. Die Karolingerzeit im Blickfeld deutscher Humanisten. — In:: Philipp Melanchthon... Berlin, 1963, S. 73—82. 21. Steinmetz M. Deutschland von 1476 Bis 1648. — Berlin, 1978.—470 S. 22. Steinmetz M. Humanism i reformacja — niemiecki renesans! — Odrodzenie reformacja w Polsce. Wroclaw, 1976, t. 21, s. 29—40. 23. Steinmetz M. Die Konzeption der deutschen Universitдten im Zeitalter vom Humanismus und Reformation. — Les Universites Europeennes du XVI-e au XVIII-e Siecle. — Geneve, 1967, S. 114—128. 24. Steinmetz M. Philipp Melanchthon, ьber Thomas Muntzer und Nikolaus Storch. — In: Philipp Melanchthon... Berlin, 1963, S. 138—173. 25. Steinmetz M. Das Muntzerbild von Marthin Luther Bis Fridrich Engels. — Berlin, 1971.— 500 S. 26. Steinmetz M. Die Universitдt Wittenberg und der Humanismus (1502—1521).—In: 450 Jahre Martin-Luther-Universitat Halle-Wittenberg. Halle-Saale, (1952), S. 103—139. 27. Steinmetz M. Zur Entstehung der Muntzerlegende.— In: Beitrage zum neuen Geschichtsbild. Berlin, 1956, S. 35—70. 28. Stern L. Martin Luther und Philipp Melanchthonihre ideologische Herkunft und geschichtliche Leistung. — Berlin, 1953.—158 S. 29. Stern L. Philipp Melanchthon-Humanist, Reformator, Praeceptor Germaniae. — Wiss. Zeitschr. der Martin-Luther-Universitat Halle-Wittenberg. Ges. und Sprachwiss. Reihe. 1961, H. 1, S. 1—8. 30. Stern L. Philipp Melanchthon -Humanist, Reformator, Praeceptor Germaniae. — In: Philipp Melanchthon... Berlin, 1963, S. 1—72. 31. Vogler G. Copernicus in den geistigen Auseinandersetzungen seiner Zeit.—ZfG, 1973, H. 6, S. 637—655. 32. Zцllner W. Melanchthons Stellung zum Bauernkrieg. — In: Philipp Melanchthon... Berlin, 1963, S. 174—189.

Поступила в редколлегию 25.10.81

Источник: Вестник Харьковского университета. - 1983. - № 238. С. 76-84.